[Список Лекций] [Основные черты первобытного сознания и мышления] [Основные подходы к изучению первобытного сознания и мышления] [Клод Леви-Строс] [<<] [<] [^] [>] [>>]

Основные черты первобытного сознания и мышления

Клод Леви-Строс

Клод Леви-Стросс

Новые интересные результаты в области разработки проблематики первобытного сознания и мышления получил К. Леви-Строс, создатель структурной антропологии. В своих работах исследователь показывает, что архаичное, мифологическое мышление при всей своей специфичности (мышление на чувственном уровне, достигающее своих целей обходным путем, оперирующее посредством перегруппировок бытового набора элементов) с самого начала было достаточно рационально, способно к классификации и анализу и смогло стать интеллектуальной базой для «неолитической революции». Леви-Строс предлагает анализ глубоко метафорического характера мифологического мышления. Исследователь отмечает, что одна и та же логика присуща и мифическому и научному мышлению, что человек всегда мыслил одинаково хорошо. Логический строй ума одинаково присущ всем человеческим сообществам. Однако социальные институты первобытных людей определяют мистические представления.

Он стремится показать, что структурализм не отрицает истории, что история и этнология движутся в одном направлении и противопоставление исторического метода этнографическому иллюзорно. У обеих наук единый объект — общественная жизнь, но история изучает сознательные проявления общественной жизни, а этнология — бессознательные. Бессознательная деятельность состоит в навязывании формы содержанию, а эта форма в своей основе одинакова у всех людей, древних и современных, первобытных и цивилизованных. Конечная цель этнологии — за разнообразием мифов, обычаев, верований обнаружить всеобщую бессознательную структуру. Но структура дана в становлении, она созидается и разрушается, и обращение к истории помогает выявить ее. Историзм Леви-Строса носит, однако, противоречивый характер. Следуя устаревшим представлениям об «исторических» и «неисторических» народах, он пишет об изучаемых этнологией «обществах без истории», противопоставляет «горячие» общества классового типа «холодным» первобытным обществам, якобы застывшим на нуле исторической температуры. Он идеализирует их в духе Руссо, хотя, надо признать, эта идеализация во многом оправдана.

Одно из важнейших достижений Леви-Строса — утверждение универсальности логической структуры человеческого сознания на любой стадии развития общества, независимо от того, «холодное» оно или «горячее». Книга Леви-Строса «Первобытное мышление»— вы дающийся вклад в доказательство единства человеческого сознания; она показывает, что принципиальной разницы между сознанием примитивных и развитых обществ не существует. Леви-Строс выступает здесь против распространенного представления о том, что первобытные народы будто бы лишены способности к абстрактному мышлению. Напротив, в языках этих народов имеется немало слов, выражающих абстрактные понятия. Наличие или отсутствие таких слов отражает не степень интеллектуального развития общества, а направленность его интересов. Классификации явлений окружающего мира, включающие сотни видов, свидетельствуют о том, что этим обществам присуще систематическое и категориальное мышление, которое не отличается принципиально от научного мышления. Здесь Леви-Строс развивает идеи Дюркгейма и Мосса, заложенные в их классическом труде о первобытных классификациях. Классификации, как показывает Леви-Строс, находятся в основе первобытных религиозных систем, с их помощью люди стремятся упорядочить окружающий мир, овладеть вселенной. При этом, говорит Леви-Строс, глубокое и разностороннее знание окружающего мира не преследует только практические цели, оно, прежде всего, призвано удовлетворять интеллектуальные запросы первобытных людей. Жажда объективно го познания характерна для первобытных обществ не меньше, чем для цивилизованных, а их сознанию свойственны принципы причин ности и детерминизма.

Наука и магия основываются на одних и тех же умственных операциях, утверждает Леви-Строс. Из этого постулата делается спорный и не совсем логичный вывод: вместо того чтобы противопоставлять магию и науку, правильнее рассматривать их как два параллельных способа достижения истины. Но ведь магия направлена не на теоретическое познание, а на достижение конкретных практических результатов. Проблема магии — и религии вообще — не может быть решена только на уровне мышления, как пытается решить ее Леви-Строс.

Великие культурные завоевания эпохи каменного века, такие как земледелие, одомашнивание животных, гончарство и ткачество, основывались, по словам Леви-Строса, на подлинно научном мышлении. «Неолитический человек был наследником долгой научной традиции», и это справедливо. Но здесь же Леви-Строс пытается обосновать равноценность научного и мифологического мышления. Мнение, что оба типа мышления представляют собою две стадии или фазы в эволюции познания мира, является глубоким заблуждением, пишет он. За изоморфизмом магии и науки, мифологического и научного мышления, который стремится обнаружить Леви-Строс, исчезают не только их природа, их особенности, но и сама возможность их адекватного истолкования [Леви-Строс, 1999].

Леви-Строс высказывает обоснованную мысль о том, что естественные условия воспринимаются людьми не пассивно, их восприятие опосредовано условиями жизни общества. Казалось бы, и восприятие природы в мифе, на уровне концептуального мышления, опосредовано общественно-историческими условиями; между тем для Леви Строса природа выступает лишь средством для выражения имманентных свойств сознания. Последние как бы заданы изначально.

Изучая и сравнивая мифы и религиозные верования разных народов, пытаясь обнаружить некую универсальную первичную структуру человеческого сознания, Леви-Строс видит в первобытной религии модель этой структуры. Вначале тесно связанные с ритуалом, мифы затем отторгаются от ритуального контекста и начинают жить самостоятельной жизнью, сохраняя, тем не менее, свою исходную логическую структуру. Леви-Строс стремится доказать универсальность и логическую организованность структуры сознания на всех уровнях социального развития. Он приходит к обоснованному выводу, к которому пришли и многие другие исследователи первобытного сознания: «Логика мифологического мышления так же неумолима, как логика позитивная и, в сущности, мало чем от нее отличается. Разница здесь не столько в качестве логических операций, сколько в самой природе явлений, подвергаемых логическому анализу... Прогресс произошел не в мышлении, а в том мире, в котором жило человечество» [Леви Строс, 1999]. По словам Е. М. Мелетинского, Леви-Строс показывает, что мифологическое мышление —«достаточно сильное интеллектуальное орудие освоения мира человеком, что оно вполне логично и да же рационально, хотя и “символично”, хотя и конкретно, хотя и доверчиво исходит из элементарных чувственных свойств, не отделяя их от сущности» [Мелетинский, 1970].

Для Леви-Строса в основном характерен целостный подход к предмету, единственно возможный при изучении архаического миро воззрения. В своем фундаментальном труде о мифологии архаических обществ он стремится интерпретировать мифы в конкретном социальном, этнокультурном контексте. Но этот целостный подход иногда изменяет ему, как, например, в его теории тотемизма, который он рассматривает как один из видов символической классификации (по преимуществу). Это связано с тем, что здесь Леви-Строс в конечном счете исходит из структуры сознания, а не из эмпирической реальности.

[<<] [<] [^] [>] [>>]