Человек палеолита не только впервые открыл возможность творчества и создания художественной картины действительности. Оставленные им изобразительные памятники пережили тысячелетия, сохранив свою эстетическую силу и выразительность. Шедевры четвертичной эпохи показывают действительную вечность и общечеловеческую значимость подлинного творчества, решавшего важнейшие историко-социальные задачи. Мы с вами не найдем таких исследований, которые раскрывают процесс зарождения и становления творчества начиная с его эмбрионального проявления и первородных истоков. Практически нет исследований, рассматривающих становление искусства на его ранней стадии в виде реального конкретно-исторического процесса. В последнее время стали появляться работы, которые приближают нас к этой важной стороне проблемы становления и развития человечества (человека современного физического типа). Только комплексные интеграционные исследования археологов, искусствоведов, этнологов, антропологов, психологов, религиоведов и философов, воз можно, в скором будущем раскроют механизмы появления первых абстракций, их символическое значение и историко-социальный смысл, а также генетические истоки творчества и его природу. Основные исследовательские направления и школы изучения первобытной культуры, отечественные и зарубежные, рассматриваются нами в следующей главе. Несомненно, в науке накоплен значительный опыт описания, интерпретации, датирования, классификации древнейших проявлений первобытной культуры и творчества. Особенно следует отметить базовые работы российских исследователей — А.Д.Столяра, З.А. Абрамовой, Б.А.Фролова, А.Я.Шера, В.Е.Ларичева, М.Ф.Косарева и др.; зарубежных ученых, таких как А. Брейль, Т. де Шарден, Э. Тайлор, Ж. Гарден, К. Леви-Строс, А. Леруа-Гуран, М. Элиаде, В. Кабо и других. Предлагаемое учебное пособие соединяет в себе проблематику древнего творчества и его истоков не только как собственно археологическую, но и, в большей степени, историко-социологическую, психологическую и семиотическую.В зарубежной типологии культуры выделяют четыре ранних типа: допервобытный, первобытный, военный и религиозный [Фейблман, 1997]. Ранее существовало мнение, что целесообразно выделять два типа культуры — первобытный и цивилизованный. В этом случае не придавалось значения тому обстоятельству, что и архаичные, и традиционные, и цивилизованные общества находились на разных стадиях развития. С позиций эволюционизма было важно, чтобы ряд не прерывался, а качественные различия делались только для того, чтобы удобнее было их изучать и классифицировать. Безусловно, существует множество фаз развития первобытной культуры.Для допервобытной культуры Д. Фейблман предлагает ряд характеристик. В частности для ранних форм человека типично только то, что он практически полностью находится во власти природы. В качестве орудий труда используются подходящие предметы естественного происхождения, охота организована ради пропитания, жизнь протекает в естественных убежищах, человек приспосабливает себя и свои привычки к окружающей среде. Убийство животных является проявлением постоянной борьбы, одинаково опасной как для человека, так и для его жертвы. Социальная организация была неразвита, возможно, ограничивалась семьей, стимулов для развития психологических и социальных контактов почти не было. Допервобытная культура представляла собой перманентную, непрекращающуюся борьбу за простое выживание, исход которой был неясен, а успех зависел от полной самоотдачи каждого представителя сообщества.На стадии первобытной культуры мы встречаемся с первыми типами высокоорганизованных обществ. В отличие от более поздних первобытные культуры включают меньшее количество составляющих, но их структура была намного сложнее, чем представлялось исследователям ранее. Устройство первобытных обществ оценивается как предельно компактное. Первобытная культура представляла собой фазу, для которой характерны подражательный язык, анимизм, экзогамия и мифологемность. Первобытные культуры не могут при надлежать к единому культурному типу в силу различных причин. Например, Ф. Гребнером выделялось шесть разновидностей культурного типа для первобытных обитателей побережья Тихого океана (тасманийский, древнеавстралийский, меланезийский, полинезийский, тотемистический, дуальный). Примитивные общества не обладают содержательными характеристиками цивилизаций, но у них была совершенная социальная система, институты которой делали существование индивида вне системы невозможным. Выдающийся индивид — не тот, кто отклоняется от принятых норм социума, а тот, кто их тщательно соблюдает и воспроизводит культурный образец традиционного образа жизни. Человек, пытающийся изменить установленный порядок обычаев и институтов, перестает быть членом этого общества.Рядом исследователей предполагается, что по мере продвижения на более высокие уровни культуры увеличивается и степень ее влияния на окружающую среду. Культуры низших ступеней (архаичные и традиционные) в большей степени зависят от природной среды, в ко торой они существуют. Поэтому основные этические принципы отношения с окружающей средой строятся на поддержании и сохранении ее ресурсов, что, в свою очередь, определяет доминанты культурного, в том числе и мифо-ритуального, поведения. Первобытные культуры (как и иные типы) подвергаются определенному воздействию окружающей среды — физическому, химическому, биологическому, психологическому и социальному. Однако они испытывают меньшее влияние от контактов с другими культурами в силу своей закрытости, консервативности.Первобытный тип культуры подвергается более сильному воздействию физического и биологического уровней природы. Этнологи отмечают, что традиционные и архаичные общества по своей способности приспосабливаться к экстремальным природным условиям похожи на высших животных. Экстремальные условия физической окружающей среды обусловливают возникновение экстремального типа физиологического приспособления. Основной способ производства основан на совместном, общинном труде, а разделение труда определяется интересами всего общества.Контакты с культурой более высокого уровня в психологической и социальных сферах для низшей культуры означали дезинтеграцию или вымирание в той или иной форме. Проблема столкновения с неожиданным и превышающим ее способности к преодолению стресса не только тормозит продвижение вперед, но и нивелирует то, что уже было достигнуто. Контакт с более высокой культурой является вызовом, который менее развитая культура зачастую не готова принять. Среди институтов первобытной культуры ведущее место занимают кровнородственные группы, которые являются более сложной, рас ширенной формой семейной организации [Фейблман, 1997].В отечественной философии человек рассматривается как единственный субъект культуры, создающий жизненную среду для себя и формирующийся под ее воздействием. Это значит, что становление мира культуры является результатом длительного процесса взаимосвязанных явлений:1) способность человека продуцировать культуру является итогом взаимодействия биологической и социальной эволюции, включающей в себя эволюцию орудия труда, вследствие чего человек не только создает культуру, но и сам формируется на основе труда и культуры;2) история развития культуры есть история выражения духовных способностей, получившая выражение в материальных предметах.В современной российской культурологии выделяется три типа социокультурных систем: гетерогенные (неоднородные), гомогенные (однородные) и гомеостатические [Пархоменко, Радугин, 2001]. Первым присущи аксиологический (ценностный) плюрализм и существование множества социальных групп с дифференцированными, зачастую антагонистическими интересами. Эти системы, типичные для европейских культур, являются гетерогенными в двойном смысле: культурном и социальном. Более того, эти гетерогенные структуры взаимно усиливают друг друга, развивают целостную социокультурную систему, с одной стороны, способствуя распространению новых культурных ценностей, с другой — стимулируя эволюцию групповых интересов.Одной из особенностей первобытной культуры является ее гомогенность (однородность), те же признаки характерны для социокультурных систем, которые находятся в изоляции и постоянно воспроизводят свое первоначальное устройство. Гомогенные системы, т. е. такие, где нет аксиологического плюрализма (культурная гомогенность) и нет социальных групп с различными интересами (социальная гомогенность). В этих системах недифференцированные интересы исключают плюрализм ценностей, а отсутствие плюрализма блокирует формирование новых интересов. Такой процесс консервирует целостную социокультурную систему.Между гетерогенной системой, характерной для европейских культур, и гомогенной системой, типичной для первобытных (некоторых архаичных и традиционных) культур, находится большая группа промежуточных социокультурных систем, например Древняя Греция и императорский Китай. С первой системой их связывает дифференциация интересов отдельных социальных групп, переходящих в определенных случаях в открытый антагонизм, с другой — существование монолитной, повсеместно принятой совокупности основных ценностей. О промежуточных социокультурных системах можно сказать, что они гомогенны культурно, но гетерогенны социально — социальный плюрализм дополняется культурной однородностью.Первобытная социокультурная система обладает своей динамикой развития, которая сводится к воспроизведению существующей системной структуры. Эта система при отсутствии действия внешних факторов не подвержена никаким существенным изменениям, а лишь периодически повторяет ритуалы обновления, позволяющие устранить накапливающиеся напряжения, регенерируя свой социальный состав при помощи церемоний инициации. Описания и анализ первобытной культуры показывают, что в поведении человека добывание пищи, размножение и самозащита неразрывно связаны. Жизнь собирателя и охотника была игрой по жестким правилам, регулируемой этими тремя основными функциями человеческого поведения.Систематическое наблюдение пространственно-временных связей и зависимостей. Определение времен года и сезонов по вызреванию детенышей у животных, изменению состояния растительности, ритмам основных космических объектов и др. не только определяют наполнение ритуально мифологической системы, но и составляют рациональное знание.Третья стратегия формируется на основе выделения сходных при знаков анимистическим мышлением, которое населяет природу божествами, демонами и духами и создает систему запретов (табу). При меры, иллюстрирующие эту стратегию, весьма многочисленны. Один из них — овладение огнем в эпоху палеолита, сыгравшее колоссальную роль в культурной эволюции человечества. В преданиях всех народов огонь — символ вечности, поэтому огонь в легендах не создан, а украден у богов и отдан людям (именно так, например, описывает это событие древнегреческий драматург Эсхил). Существенно то обстоятельство, что огонь необходимо поддерживать, «подкармливать», как животное, а это в дальнейшем породило традицию сохранения его жрицей огня — весталкой. С факелом в руках человек становится хозяином самых сильных и быстрых животных, использование огня привело к появлению различного рода технических устройств, что оказало влияние на развитие общества.Уже первоначальное знакомство с характером этих трех стратегий показывает, что все они содержат рациональные моменты, но в разной степени пригодны для отражения свойств реальности и для экстраполяции будущего. В плане нашего изложения существенно то, что именно культура позволяет вырабатывать различные стратегии, устраняющие неопределенность принимаемых человеком или группой людей решений и тем самым снимать страх перед будущим. Таким образом, в основе происхождения и функционирования первобытной культуры лежит именно эта потребность, органически присущая природе человека.В последнее время актуальность изучения культуры, традиционного мировоззрения и мироощущения, воссоздания идеологии древ него населения, его религиозно-мифологической системы, непрерывно возрастает. Это обусловлено тем, что «реконструкция духовного универсализма людей иных эпох и культур — характерная черта современного гуманитарного исследования» [Гуревич, 1984].По глубине проникновения в сущность исследуемых явлений теоретические объяснения можно разделить на два типа. В одном, отождествляемом с феноменологическими объяснениями, или объяснениями в узком смысле, анализу (объяснению) подвергается только результат, который представлен обычно фактами или эмпирическими закономерностями. Эти объяснения ограничиваются подведением факта или обобщения под общий закон, схему или логический вывод из закона, которые позволяют дать удовлетворительное объяснение явления, не вскрывая генезиса глубинных причинных связей. Теоретические объяснения в широком смысле, или нефеноменологического типа, вскрывают сущностную сторону исследуемого факта или закона, чтобы дать интерпретацию [Елсуков, 1972].Объяснение в археологическом познании наиболее глубинных процессов социального развития представляет наибольшую сложность и носит сугубо теоретический характер, в основе которого лежат общие принципы социального развития. Здесь вся процедура объяснения распадается на две части: создание концептуальной схемы (модели) и наполнение последней эмпирическим содержанием. Специфика заключается также в том, что гипотетико-дедуктивные приемы не столько определяют начальные условия построения теории, сколько устанавливают саму абстрактную теоретическую схему, которая в ходе построения объяснительной теории получает эмпирическую интерпретацию [Генинг, 1989].В самом общем виде, в любом исследовании социально-исторических феноменов выделяются структурный и уровневый подходы, раскрывающие объект познания и методологический подход, характеризирующий способ объяснения [Там же. C. 208]. Структурная типология основана на том, что историческое явление отражает элементы, связанные с его генезисом, вхождением в определенную социальную структуру, в которой это явление выполняло заданную ему функцию. Исходя из данной структуры в историко-археологических объяснениях могут быть выделены два основных типа научных объяснений: генетические и структурно-функциональные [Там же]. Уровневая типология отражает, прежде всего, иерархичность сложноорганизованных социальных систем и базируется на том, что характер, главным образом, уровень общности исторических явлений, их взаимодействие достаточно хорошо различаются по своей социальной природе, а это требует и применения различных подходов в научном объяснении. В этом плане выделяются предметно-технологический, ситуационный и процессуальный типы объяснений.Теории, в которых объясняемое историческое явление раскрывается в своей сущности через анализ его структуры (строения) и функции (основной роли) в системе, объединяются в структурно-функциональный тип научных объяснений [Там же. С. 209].Другая сторона в рассматриваемом анализе систем — функциональный подход, основанный на представлении о том, что целое рассматривается как результат взаимодействия системы со средой. Если в структурном подходе главный акцент делается на внутреннем аспекте системы, то при функциональном подходе этот акцент смещается на внешнее проявление системы как ее имманентное свойство отношения к среде.Генетические объяснения, так же, как и структурно-функциональные, строятся не на основе установления элементарных причинно-следственных связей, а являются результатом анализа всей системы и выражают определенную историческую концепцию [Там же. С. 221].Жан-Клод Гарден отмечает, что историческая интерпретация археологических фактов и наблюдений — самое важное и сложное звено в археологическом исследовании. Интерпретация — широкий процесс осмысления результатов какой-либо обработки и организации археологических фактов и наблюдений. Создавая интерпретационное построение, исследователь выходит за рамки формальной организации данных, чтобы объяснить их значение [Гарден, 1983. C. 151]. Интерпретация обычно состоит в установлении связей между изучаемы ми фактами, с одной стороны, и событиями или образом жизни древ них людей, индивидуумов или общественных групп — с другой. Исследователь отмечает, что изучаться они могут только на основе пространственно-временных определений.Проблему интерпретации археологических фактов и наблюдений можно рассматривать с двух сторон или с двух точек зрения: с точки зрения исторического содержания и с точки зрения логической структуры. С содержательной стороны проблема интерпретации в археологии очень широка и многоаспектна [Шер и др., 2004].
|